В конце девятнадцатого века производство вин приобрело глобальный масштаб, что отражало общую динамику капиталистического способа производства, который в рамках производственных отношений охватил весь мир (Avineri, 1969).
Семь основных последствий этой трансформации прослеживаются в кризисах, с которыми столкнулось виноградарство в девятнадцатом веке. Наиболее очевидное различие между виноградарством 1900 года и 1800 года заключалось в гораздо более высоком уровне капитала в конце века, вложенного как в производство, так и в хранение вина. Для хранения качественных марочных вин и приобретения привитых кустов винограда требовались дополнительные вложения. Большая часть средств была предоставлена переговорщиками или торговцами, которые инвестировали в подвальные помещения для хранения вин и планировали обращение своего капитала в долгосрочной перспективе, в отличие от производителей, которые рассчитывали на ежегодную прибыль на свой труд.
Вторым следствием происходящих изменений, и особенно кризиса, вызванного филлоксерой, стала «неспособность многих мелких производителей вин выживать в новом мире более высоких капиталовложений». Поэтому на многих участках вместо винограда начали высаживать другие более прибыльные культуры, а крестьяне переезжали из винодельческих районов, таких как, Миди и долина Верхнего Дору.
Более того, так как в южной части Средиземноморской Европы виноградарство всегда было частью сельскохозяйственного производства, также как пшеница и оливки, миграция населения из сельских районов в города в XIX веке, привела к значительному росту спроса на вина низкого качества. Рост рынка вин был вызван спросом новых городских жителей, выходцев из семей, которые традиционно производили собственные вина. Общее же увеличение уровня потребления алкоголя частично связано со сложными условиями жизни в городе в девятнадцатом веке. Однако городские продавцы вина могли легко удовлетворить растущий спрос на вина низкого качества, так как в отличие от мелких крестьянских производителей в сельской местности, могли закупить достаточное количество вина. Это, в свою очередь, сместило баланс продаж от производителей к розничным продавцам вин. Всем этим изменениям способствовало строительство железных дорог, так как стало возможно доставка товаров в города из более отдаленных мест, чем это было возможно ранее.
Более того, высокие цены на вино после уменьшения количества виноградников, вызванное оидиумом, филлоксерой и милдью привели к значительным спекуляциям со стороны тех, кто имел достаточный капитал для инвестиций в новые виноградники. Типичным примером такого предприятия была компания Compagnie des Salins du Midi на юге Франции, которая между 1880 и 1890 годами построила ряд владений между Сетом и Эг-Морт, площадью около 800 гектаров, на которых производилось более 100 000 гектолитров вина в год (Galtier, 1960; Лачивер, 1988, с. 465). Аналогичные капиталовложения, но в меньшем масштабе, были и в Калифорнии, где быстрое развитие виноградарства в течение пятидесяти лет после золотой лихорадки стимулировалось многочисленными иммигрантами, которые надеялись на получение быстрой прибыли, учитывая растущие цены на вино.
В-пятых, именно вследствие расширения виноградников в ответ на высокий спрос и цены, периодически происходили кризисы перепроизводства и обвала цен, с которыми сталкивались даже во Франции и Калифорнии. Такие кризисы усугублялись непредсказуемостью урожайности винограда и производством вина. Это означало, что производители вина не могли быстро отреагировать на высокие цены и немедленно увеличить производство, поэтому всегда существовала опасность перепроизводства и обвала цен в годы высоких урожаев.
Самый серьезный кризис перепроизводства произошел во Франции после урожая 1900 года, который был на 40 процентов выше, чем в 1899 году, что привело впоследствии к восстанию виноделов в Лангедоке в 1907 году (Lachiver, 1988). Однако повторяющиеся кризисы перепроизводства, переживаемые в Калифорнии в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, были проявлением одной и той же основной причины. Кризисы удалось предотвратить только после установления более стабильного баланса между спросом и предложением и более равномерной структуре цен. Это было достигнуто за счет дальнейшей реструктуризации винодельческой отрасли посредством процесса фильтрации, который происходил во время каждого кризиса перепроизводства, и приносил доход более крупным производителям и винодельням с более высокой капитализацией. Особенно это хорошо прослеживается в Калифорнии, где многие из мелких производителей вина разорились, что позволило Калифорнийской ассоциации виноделов, основанной в 1892 году, стать контролирующей силой в отрасли.
Шестой важной особенностью изменений, произошедших в девятнадцатом веке, было преднамеренное расширение виноградарства крупными европейскими державами в своих колониях. Например, британское правительство развивало виноградарство в Австралии, а Франция - в Алжире. Нельзя сказать, что виноградарство сыграло важную роль в борьбе империй за Африку в конце XIX века, но, как и в других секторах экономики (Blaut, 1975), Великобритания, усиленно стремилась импортировать вина из своих колоний на юге Африки и в Австралию в ущерб своим конкурентам - Франции и Германии. Подобные действия можно также отметить в поощрении президентом Джефферсоном виноградарства и винодельческой промышленности в восточных штатах Северной Америки в начале XIX века.
К концу девятнадцатого века, однако, монополистические интересы в производстве и продаже вина снизились. В целом, промышленность была перемещена, выращиванием винограда и производством вина занимались коммерческие предприятия, которые и продавали вина. Однако были исключения, например, приобретение виноградников в Бургундии богатейшими онгоциантами Бона, а также создание двумя немецкими музыкантами, Чарльзом Колером и Джоном Фролингом, интегрированного предприятия по производству и продаже вина в Калифорнии в 1854 году. Последний пример определил будущее направление, которое должна приняла винная промышленность в двадцатом веке. Нуждаясь в небольшом капитале, Колер и Фролинг купили виноградник в Лос-Анджелесе, а также арендовали погреб в Сан-Франциско, из которого они продавали свои вина. По словам Пинни (1984a: 6) этот успех позволил им организовать большую часть индустрии Лос-Анджелеса. Благодаря контрактам с местными производителями на закупку урожая и с местными винодельнями на производство вина, их фирма смогла организовать поставки и обеспечить единообразие производственных стандартов.
К середине 1860-х компания поставляла вино в контейнерах емкостью 100 000 галлонов в Нью-Йорк, а к середине 1870-х годов уже во все крупнейшие города Соединенных Штатов.
Следовательно, более широкая интеграция производства и продажи вина и появление крупных транснациональных корпораций по производству вина и спиртных напитков в двадцатом веке способствовали более тесной интеграции интересов между различными фракциями капитала и, в частности, росту доминирования финансового капитала.